Автор статьи: Надежда Степановна Королева, воспитатель ГБДОУ детский сад 136 Выборгского района Санкт-Петербурга.
Исследовать мир органами чувств - дар, данный нам от рождения. Он свойственен всему животному миру. Но в отличие от животных, у человека взаимодействие с предметами не ограничивается простым манипулированием. Чем неопределеннее предмет, чем меньше в нем изначально заданных свойств, тем больший интерес он представляет для ребенка.
… Шишечки, камешки, крупы, ракушки аккуратно выставлены на полочках почти в каждой группе. Но редко увидишь, чтобы рядом с ними кипела настоящая детская жизнь. Не специально организованная воспитателем, а та, что возникает исключительно из детского любопытства, не оформленного в жесткие каркасы четких формулировок. Это те самые неясные, или диффузные знания, ценность которых особенно понимал выдающийся исследователь детского экспериментирования Н.Н. Поддьяков. «Где все ясно, не над чем думать», - писал он.
Отчего же тогда его не особенно жалуют педагоги? На мой взгляд, причин несколько. Одна из них - нежелание портить внешний вид помещения разным «мусором». Вот только один пример.
Прежде в нашей группе раннего возраста все костюмы, платочки, шарфы, юбочки были аккуратно развешаны на плечиках. Подходит двухлетний малыш к вешалке, и ты бежишь вслед за ним: сам ребенок снять костюм с плечиков не может, повесить обратно тоже. Зато поранить себя - запросто. Идею свалить в одну кучу весь тканевый материал подсказало посещение детской библиотеки в далеком австралийском городе Мельбурне со своими внуками. Прямо с порога библиотеки двухлетняя внучка направилась не к книгам, а к большой корзине на полу с разными костюмами и тряпочками. Через некоторое время к играм в переодевание присоединился и ее десятилетний брат.
В общем, после увиденного в Австралии в группе нашего детского сада появился большой контейнер с нашими любимыми платками, палантинами, шарфиками, костюмами ... И нам, взрослым спокойнее стало, и детям вольготнее. Хотя, что греха таить, повешенные на плечиках костюмы выглядят куда привлекательнее тех, что свалены в корзину. Привлекательнее для кого? Для взрослых или для детей? Оказывается, красота «по-взрослому» и красота «по-детски» - это не только две большие разницы, это разная философия. И как только взрослый ее примет, все это тряпье начинает разговаривать на языке игры. Прозрачный шифоновый палантин с морским пейзажем превращается в волны. Но самая любимая игра у наших детей – прятки. Накрываю палантином детей, а потом спрашиваю: «Кто там?» Дети радостно: «Егор!», «Лёша!», «Вера!» ... Что даёт такая игра? Чувство общности, а у спрятавшегося - сознание своей значимости: меня знают, мне рады. Ну и лишний раз произнести слово для нас – тоже большое дело.
А на днях совершенно спонтанно (но в каждой спонтанности своя закономерность) после дневного сна дети устроили себе ещё один ... сон. На полу. Одеялами им служили платки и палантины, а подушками мягкие кожаные кубы от большого конструктора. Но какой же сон без «засыпательной» песенки? Это у нас почти ежедневный ритуал. Попросили и тут спеть. Незатейливое мое пение вызвало ещё больший интерес к игре даже у «наблюдателей», тех, кто со стороны наблюдал за происходящим.
Прежде в нашей группе раннего возраста все костюмы, платочки, шарфы, юбочки были аккуратно развешаны на плечиках. Подходит двухлетний малыш к вешалке, и ты бежишь вслед за ним: сам ребенок снять костюм с плечиков не может, повесить обратно тоже. Зато поранить себя - запросто. Идею свалить в одну кучу весь тканевый материал подсказало посещение детской библиотеки в далеком австралийском городе Мельбурне со своими внуками. Прямо с порога библиотеки двухлетняя внучка направилась не к книгам, а к большой корзине на полу с разными костюмами и тряпочками. Через некоторое время к играм в переодевание присоединился и ее десятилетний брат.
В общем, после увиденного в Австралии в группе нашего детского сада появился большой контейнер с нашими любимыми платками, палантинами, шарфиками, костюмами ... И нам, взрослым спокойнее стало, и детям вольготнее. Хотя, что греха таить, повешенные на плечиках костюмы выглядят куда привлекательнее тех, что свалены в корзину. Привлекательнее для кого? Для взрослых или для детей? Оказывается, красота «по-взрослому» и красота «по-детски» - это не только две большие разницы, это разная философия. И как только взрослый ее примет, все это тряпье начинает разговаривать на языке игры. Прозрачный шифоновый палантин с морским пейзажем превращается в волны. Но самая любимая игра у наших детей – прятки. Накрываю палантином детей, а потом спрашиваю: «Кто там?» Дети радостно: «Егор!», «Лёша!», «Вера!» ... Что даёт такая игра? Чувство общности, а у спрятавшегося - сознание своей значимости: меня знают, мне рады. Ну и лишний раз произнести слово для нас – тоже большое дело.
А на днях совершенно спонтанно (но в каждой спонтанности своя закономерность) после дневного сна дети устроили себе ещё один ... сон. На полу. Одеялами им служили платки и палантины, а подушками мягкие кожаные кубы от большого конструктора. Но какой же сон без «засыпательной» песенки? Это у нас почти ежедневный ритуал. Попросили и тут спеть. Незатейливое мое пение вызвало ещё больший интерес к игре даже у «наблюдателей», тех, кто со стороны наблюдал за происходящим.
Невольно подумалось: интересно, развернулась бы игра так же, если бы вместо платков в руках детей были пластмассовые игрушки? Не знаю. Знаю только, что ткань - тот материал, который предлагает и предполагает невероятное количество превращений, трансформаций. А в любом превращении задействовано воображение, а через него выход в творчество.
А как органично вписалось в игровую деятельность художественное слово - колыбельные песенки на стихи Ирины Пивоваровой, Гайды Лагздынь, Ирины Токмаковой. Вот вам и обычная корзина с тряпками. И совсем, оказывается, необычная, а почти волшебная.
А как органично вписалось в игровую деятельность художественное слово - колыбельные песенки на стихи Ирины Пивоваровой, Гайды Лагздынь, Ирины Токмаковой. Вот вам и обычная корзина с тряпками. И совсем, оказывается, необычная, а почти волшебная.
Итак, возможность трансформации – одно из главных достоинств неструктурированного материала.
Но оно же нередко выступает своеобразным «нарушителем» порядка и дисциплины. Это снова к вопросу о причинах непопулярности неструктурированного материала у педагогов. У готовой игрушки или дидактической настольной игры набор действий задан и регулируется правилами. Совсем иное дело картонная коробка или трубка. И то, и другое можно и на голову надеть, и, как бинокль, к глазам приставить, и превратить в слоновий хобот. Однажды так и произошло. Подставили мои малыши длинные картонные коробки ко рту и ну трубить в них. Громко-громко. Первый мой порыв, честно скажу, – прекратить непонятную шумную игру. Но что-то подсказывало, что это не простая бессмысленная забава. Выдержав паузу, спрашиваю:
- Вы кто?
- Соны! Соны!
- Кто? Кто?
Наконец догадываюсь: слоны.
И мои «слоны» в ответ, что их правильно поняли, ещё громче загудели. Но их «слоновье» гудение почему-то уже не раздражало, а радовало.
Картонный «разнокалиберный хлам» может до поры до времени лежать «мертвым грузом». Но стоит одному ребенку начать действовать с ним, как тут же, как по цепочке, включаются другие. Кто-то копирует действия товарища, кто-то придумывает своё. Идёт процесс взаимного обучения. Без участия взрослого. Но обязательно через пробные действия.
- Вы кто?
- Соны! Соны!
- Кто? Кто?
Наконец догадываюсь: слоны.
И мои «слоны» в ответ, что их правильно поняли, ещё громче загудели. Но их «слоновье» гудение почему-то уже не раздражало, а радовало.
Картонный «разнокалиберный хлам» может до поры до времени лежать «мертвым грузом». Но стоит одному ребенку начать действовать с ним, как тут же, как по цепочке, включаются другие. Кто-то копирует действия товарища, кто-то придумывает своё. Идёт процесс взаимного обучения. Без участия взрослого. Но обязательно через пробные действия.
Неструктурированный материал в этом смысле предоставляет благодатную почву. В нем изначально заложен эффект неопределенности.
«Что это? – спрашиваю детей, показывая им красную полипропиленовую гофрированную трубу, которую подобрала прямо на улице по дороге в детский сад. «Шланг», - отвечает один из малышей. Остальные молча пожали плечами.
А дальше мои маленькие исследователи начали пробовать эту самую трубу «на цвет и вкус» и даже махать ею из стороны в сторону. В какой-то момент мелькнула предательская мысль: может, убрать от греха подальше? Но выждала время, и интерес к маханию сам собой быстро угас.
Он сменился другим – прокатыванием предметов через трубу. Один ребенок держал трубу вертикально, другой запускал туда шары. Вначале попробовали прокатить большой пластмассовый шар. Он не хотел пролезать в отверстие трубы. Будь ребенок постарше, он, посмотрев на этот шар, сразу без пробного действия понял бы, что он слишком велик, чтобы пролезть в отверстие трубы. У трехлетних малышей, а многим из них нет и трех, визуальная соотнесенность разных объектов по величине отсутствует, им надо обязательно испытать.
После шариков настал черед вагончикам от железной дороги. В первый день запускали их по одному, на следующий сразу несколько. Наблюдали, выдержит магнитное сцепление скорость движения или нет. Выдержало. Вагончики выезжали из трубы не расцепленными.
«Что это? – спрашиваю детей, показывая им красную полипропиленовую гофрированную трубу, которую подобрала прямо на улице по дороге в детский сад. «Шланг», - отвечает один из малышей. Остальные молча пожали плечами.
А дальше мои маленькие исследователи начали пробовать эту самую трубу «на цвет и вкус» и даже махать ею из стороны в сторону. В какой-то момент мелькнула предательская мысль: может, убрать от греха подальше? Но выждала время, и интерес к маханию сам собой быстро угас.
Он сменился другим – прокатыванием предметов через трубу. Один ребенок держал трубу вертикально, другой запускал туда шары. Вначале попробовали прокатить большой пластмассовый шар. Он не хотел пролезать в отверстие трубы. Будь ребенок постарше, он, посмотрев на этот шар, сразу без пробного действия понял бы, что он слишком велик, чтобы пролезть в отверстие трубы. У трехлетних малышей, а многим из них нет и трех, визуальная соотнесенность разных объектов по величине отсутствует, им надо обязательно испытать.
После шариков настал черед вагончикам от железной дороги. В первый день запускали их по одному, на следующий сразу несколько. Наблюдали, выдержит магнитное сцепление скорость движения или нет. Выдержало. Вагончики выезжали из трубы не расцепленными.
Железнодорожные вагончики подсказали одному малышу еще одну идею – сделать из трубы тоннель. Ярко-красный цвет трубы эффектно выделялся на фоне светло-серого железнодорожного полотна. Но конструкция оказалась неустойчивой: все время заваливалась набок. Что ж, неудачный опыт – тоже опыт. А сколько он потребовал от ребенка сил, настойчивости, терпения! Как опровергает устоявшиеся стереотипы по поводу детской неусидчивости.
Однажды пришлось наблюдать, как два трехлетних малыша, сплюснув длинную картонную коробку, в течение 20 минут, а может, и дольше проталкивали кусок картона в щель между полом и стеллажом. Картон упорно не хотел пролезать, тогда дети принесли щетку с длинной ручкой и с ее помощью продолжали проталкивать картон.
Зачем?
Просто так.
Но ведь не бессмысленны же были их действия?
Разумеется.
Дети боролись с сопротивлением материала, который никак не хотел влезать в щель. И они одержали в этой борьбе победу. Для этого им пришлось проявить изобретательность. Они трансформировали предмет, превратив большую объемную коробку в тонкий лист картона. И этот лист, в чем они убедились, приобрел совершенно иные свойства. И они начали эти свойства исследовать.
Просто так.
Но ведь не бессмысленны же были их действия?
Разумеется.
Дети боролись с сопротивлением материала, который никак не хотел влезать в щель. И они одержали в этой борьбе победу. Для этого им пришлось проявить изобретательность. Они трансформировали предмет, превратив большую объемную коробку в тонкий лист картона. И этот лист, в чем они убедились, приобрел совершенно иные свойства. И они начали эти свойства исследовать.
Догадался бы взрослый специально поставить перед детьми такого рода задачи? Едва ли. А вот когда дети сами их ставят перед собой и пытаются решить, их мотивация к действию становится намного сильнее.
А какова роль взрослого во всем этом? Детям раннего возраста (и не только раннего) иногда можно и нужно показать, как использовать неструктурированный материал. Но не с целью «сделай так же».
Помнится, одну из коробок, накрыв платочком, я превратила в стол для чаепития. «Превращение» - ключевое здесь слово, отсылаемое одновременно детей в мир воображаемого и настоящего. Коробка из-под обуви долгое время использовалась у нас в группе как ящик, в котором сидела Змея, одна из героинь крошечной истории Даниила Хармса «Храбрый Ёж», толстый зеленый спортивный жгут как раз и был той самой Змеей.
Если суммировать все выше сказанное, можно назвать наиболее существенные качества личности, которые формируются в ребенке в процессе взаимодействия с неструктурированным материалом.
Помнится, одну из коробок, накрыв платочком, я превратила в стол для чаепития. «Превращение» - ключевое здесь слово, отсылаемое одновременно детей в мир воображаемого и настоящего. Коробка из-под обуви долгое время использовалась у нас в группе как ящик, в котором сидела Змея, одна из героинь крошечной истории Даниила Хармса «Храбрый Ёж», толстый зеленый спортивный жгут как раз и был той самой Змеей.
Если суммировать все выше сказанное, можно назвать наиболее существенные качества личности, которые формируются в ребенке в процессе взаимодействия с неструктурированным материалом.
- Креативное мышление, нестандартное, требующее воображения.
- Чувство общности, соучастия. Даже самый что не на есть ребенок-интроверт, вынужден обращаться за помощью к другому, когда не может справиться с задачей, которую задает ему неструктурированный материал.
- Наконец, само по себе «сенсорное общение» - благо для ребенка, нормальный, естественный путь его вхождения в культуру общества. А недостаток «сенсорной пищи», напротив приводит к серьезным последствиям, о чем предупреждал выдающийся психолог А.Н. Леонтьев: «… исторически возникшее отделение внутренней деятельности и практической порождает не только односторонность развития личности, но может вести к психологическому разладу, к расщеплению личности на две ее посторонние друг другу сферы – сферу ее проявления в реальной жизни и сферу ее проявления в жизни, которая существует иллюзорно, только в аутистическом мышлении» (А.Н. Леонтьев, из кн. «Деятельность, сознание, личность».
Так что, стоит посмотреть на те же шишки, ракушки, камешки еще и как на источник психологической устойчивости личности, что приобретает особую актуальность в наше время, когда год от года растёт количество детей с нарушением аутистического спектра.
Благодарим автора статьи – Надежду Степановну Королеву. Надежда Степановна закончила Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского по специальности «филология». Большая часть профессиональной деятельности связана с журналистикой в областных СМИ г. Кирова. Небольшой период (5 лет) - с работой в качестве учителя русского языка и литературы в одной из кировских школ. С 2008 г. и по сей день Надежда Степановна – воспитатель на группе раннего возраста.
Кроме того, Надежда Степановна – победитель Международного конкурса им. Л. Выготского, участник Летней школы Университета детства (2020 г.). Магистр Московского городского педагогического университета.
